Творческие порывы Яна Босого - друга моего...

[Valentin]

Здесь и ниже - стихи и проза моего Друга. Друга с большой буквы. Мы знакомы с 1986 года.
Он не печатался еще в прессе, и т.д.
Если честно, оставьте свое мнение, стоит ли печататься?
Многие творения писали вместе на кухне под водочкой (до женитьбы), иначе не пишется.


Сага об унитазах.

Давным-давно необразованные пещерные люди вели примитивный образ жизни и отправляли естественную надобность где ни попадя. Единственным условием оставалась необходимость покидать пещеру. Но мягкий климат ледникового периода, нежно встречая выходящего из пещеры древнего человека морозом и пронизывающим ветром, создавал особый дискомфорт именно при отправлении естественных надобностей. С другой стороны, для дикого саблезубого тигра раскоряканый человечек являл собой уникальную возможность быстро и безопасно возыметь еду. Тогда и придумал доисторический человечек укромное, ветрозащищенное и уютное местечко, то бишь – сортир.
Когда человек научился не только говорить, но и строить, пахать, разводить животину, он построил первый сортир в виде деревянной будки, стиль которой приемлем и до сих пор в виде типичного сельскохозяйственного строения. Такое новшество защищало и от мороза, и от ветра, и от другого вида непогоды, естественно, исключая торнадо, цунами и метеоритный дождь. В таких условиях стало гораздо уютнее, удобнее думать. Наступил этап развития мысли.
Когда человек разделился на касты, слои и сословия, стало принято строить сортир сугубо под своё социальное положение.
Со временем, появились и специализированные архитекторы-дизайнеры, перенесшие отхожее место в дом, и назвав его туалетом. Наступил этап развития цивилизации.
Пройдя долгий путь мутаций, сортир стал унитазом, но мысли человеческой нет предела!
Мораль: не леность движет прогрессом, а унитаз.

[Valentin]

Пись-мо Эмме

Дорогая моя Эмма!

Совсем недавно я стал гурином. Я считаю, что это не так уж и плохо. Не плохо потому, что просто. Потому, что проблемы перестают волновать – их больше нет, их больше не видно. А разум заплывает жирной ленью, и, хоть ты еще это способен понять, уже не считаешь это проблемой.
Недавно гурины забрали чуть ли не последних людей в рабство. Для этих людей это рабство казалось обычным, но я знаю, что ты не попала туда! Эмма, я продаю свою идею ради тебя, я постараюсь помочь тебе выбраться из-под власти беспределья, помочь избавиться от гуринов. Эмма, гурины хотят тебя употребить в своих меркантильных целях! Они хотят использовать тебя как плантацию для выращивания жирной лени. О! Как они в тебе заинтересованы! Ты – необычный человек, и нужна им в качестве селекционной площадки. В закоулках твоего сознания они могут вывести такую жирную лень, что ее хватит на порабощение оставшихся человеческих индивидуумов.
Но я не уверен, что ты сможешь отправить их в долину Кега. Я знаю, что ты не веришь в долину Кега, не веришь в гуринов, но ты знаешь, что и то, и другое существует.
И если ты сможешь перейти этот Рубикон, то, будучи гурином, я должен буду подчиниться твоему всеведущему знанию и, возможно, сам просто перестану быть.
Кег велик! Настолько велик, что все, вместе взятые, гурины не могут ощутить его присутствия, не могут понять его власти над ними. Я уже не понимаю этих последних моих слов, я их долдоню, как школяр, зазубривший непонятный ему стих. Я, когда-то, словно губка, вбирал разумные мысли своего учителя, дискутировал с ним, огромными шагами расширял свое сознание, жил, пока меня не постигла метаморфоза. Из последних сил я креплюсь, чтоб не заплыть, но ещё пытаюсь докричаться до тебя словами своего учителя.
Кег велик! Он являет собой единственную силу для победы над гуринами. Гурины боятся Кега, и имя его звучит для них, как уничижающая мантра. Его имя вносит хаос в их недвижимый рай, разбивает их уплотнённые пласты, связывает частицы жира каждого, и направляет на индивидуальный путь восприятия.
Но гурины создали систему, противящуюся разрушению, как и любая другая система. Поэтому они стремятся как можно быстрее уплотнить жир своей всепоглощающей лени, а для этого лень должна быть наивысшего качества.
Что было раньше: гурины, или Кег? Конечно же гурины. Будучи людьми, они развивались, творили и тянулись друг к другу исходя из своих биосоциальных начал, но с глобальным переворотом родился Кег, как Сущность, стремящаяся сохранить единство мира.
Милая Эмма! Подумай о том, что я тебе сейчас сказал, и попробуй понять, что, если ты сумеешь противостоять гуринам, то Кег обязательно выберет тебя в защитницы мира. Ему больше некого выбрать. Это – последний шанс!
Эмма!………….
Ян Босой

[Valentin]

Ночлежка


Город спал. На автобусной остановке, где на лавочке присел Лацис в два часа ночи, не слышны были звуки окружной автотрассы и ритмичной клубной музыки. Царила тишина. Редкий прохожий нарушал её шарканьем каблука. Горели уличные фонари, и им в дополнение – тусклые витрины магазинов. Время от времени проносились автомобили, в основном – такси. Лацис заметил, что даже дорогие машины, звук двигателей которых днём почти не слышен, сейчас разрывали тишину своим рёвом и шуршанием шин, после чего исчезали, и ночное безмолвие восстанавливало своё господство.
Лацис закурил. Он наслаждался тишиной и одиночеством. Не то, чтобы редко удавалось найти возможность выйти ночью на улицу и увлечься созерцанием покоя - Лацис этого не практиковал. Где-то вдали, время от времени, звучала музыка, слышны были, редко проезжающие по отдалённым улицам, автомобили. Послышался звонок мобильного телефона из окна дома напротив. Этот факт Лациса даже удивил. Однако, самый громкий звук производили редкие капли, падающие с крыш окрестных домов и звонко разбивающиеся о карнизы витрин. Недавно прошёл дождь.
Хоть и было несколько прохладно, Лацис ощущал комфорт, дышалось легко. Он курил и восхищался своим новым ощущением. Ранее он никогда не обращал внимание на посторонние звуки, он был напряжён, только работа для него имела значение. А в эти минуты Лацис почувствовал себя неотъемлемой частью окружающего мира. Он будто слился воедино с улицей, остановкой, фонарями, домами и деревьями, будто укутался в объятьях тишины.
Окна домов были темны. Лацис подумал, какая уйма людей сейчас спит за этими окнами. Уйма людей – уйма характеров. Разные судьбы. Все они спят – все одинаковы. Большие люди и маленькие – все, как на подбор. А ведь пару часов назад все бежали куда-то, все занимались своим делом – деловые все такие были. Посмотри сейчас – убежали, попрятались. И все одинаковыми стали, забились по своим коморкам. Спать легли – поддались тишине.
Утром мегаполис начинает жить. Утром мегаполис начинает рушить тишину. Все люди выползают из нор, объясняя свои действия неотложными делами, необходимыми поступками и физиологическими наклонностями. Утром миллионы людей просто крушат тишину совершенно неосознанно. Они просто выползают жить. Просто жить, чтобы в ночь уснуть, и проснуться назавтра, не заметив ничего.
Лацису пришла мысль о том, что тишина может только отступить, чтобы снова вернуться полноправным хозяином в свои владения.
"Ночлежка!" – подумал Лацис и выбросил окурок. С большим сожалением он выходил из состояния блаженного покоя. Необходимо было сосредоточиться и закончить работу.
Лацис работал наёмным убийцей.

[Valentin]

ЯН БОСОЙ
Ещё один год Эдуарда Хопкинса


Прошёл ещё один год. Миг времени от этого не изменился. Он просто уплотнился на массу трёхсот шестидесяти шести высокосных дней. Насколько, с приходом возраста, жизнь начинает мелькать, словно столбы перрона провинциального вокзала за окном скорого поезда! Ты едешь в этом поезде, читаешь книгу или ведёшь непринуждённый разговор с попутчиками, играешь на своё горе в азартные игры или распиваешь от нечего делать спиртные напитки в той же компании, но обращаешь внимание на ничтожное событие проезда периферийной станции. Весь путь превращается в один сгусток пространства и времени, из которого путём воспоминаний и использования календаря можно выудить, будоражащие тебя, эмоции, связанные с именами, зримыми или духовными образами.
Перестал замечать ход времени Эдуард. Постоянно он вспоминал былые детские приключения, когда день не мог дотянуться до конца. Достигнув тридцатилетнего возраста, он перестал иметь возможность чувствовать нескончание одного дня, непостижимого и единственного, заложником которого становится ребёнок. Он мог замечать дни, как нечто целое. Оглядываясь на прошлое, Эдуард мог узреть только несколько последних вех, зачастую лищь брезжащих на горизонте, оставленных на месте примечательного жизненного события. Он только мог отмечать дни, время от времени, на календаре. Скорее всего, он отмечал свой график.
Эдуард старался успеть в жизни. На тридцатилетний его возраст, у него сложились неплохие результаты в бизнесе, от чего произошли аппартаменты, машина и жена. Бог, оперирующий рогом изобилия, не обидел Эдика. Из последних достижений не устраивала только жена. Она была из женщин, требующих благ. Она выросла из девочки-невесты в женщину-стерву, желающую всего, но не конкректно. Она получила все блага, но не Эдуарда. С каждым месяцем супружеской жизни Эдуард отдалялся от неё семимильными шагами, тошнотворно гримасничая от очередного её желания, но исполняя его. Она уже угнетала Эдуарда только свим присутствием, поэтому он считал лучшим выходом откупиться и отдаться делу преумножения капитала. Эдуард преобрёл свой начальный капитал обманом, потом на этой базе Эдик зарабатывал свой гудвил и уже законный девидент. По средствам оказалась всевозможность выражения себя. Удалец, хозяин жизни, в свободное от дел время, он наслаждался одиноким катанием на роудстере по городу или развесёлой гульнёй в шумных компаниях.
В последнее время Эдуард был удивлён появлению новых стремлений и переживаний, желанию выразить себя как-то духовно.
Сегодня насладиться ночной одинокой ездой на спортивной машине мешали странные, будоражащие чувства. Он гнал от себя, внезапно пришедшие, сомнения о неправильности своих жизненных постулатов и мысли о правилах житейского общежития. Жизнь его загнала в такие ворота, где требовалось единообразное понимание оной и принятия однозначных духовных решений. Что-то сегодня тянуло его на суицид, но эти мысли он всячески отгонял от себя.
Эдуард захотел поглядеть на воду и остановил машину прямо на мосту, хотя правила дорожного движения это запрещают. Он хотел разобраться в себе. Он вспомнил участие родителей в его судьбе, его собственные решения, его симпатии, его ошибки, обманутых и обласканных людей, детские желания о реализации себя в жизни. Он вспомнил, как в юношестве ему дали кличку Хопкинс за постоянно употребляемую им фразу «всё будет хип-хоп». Он вспомнил, как в детстве очень испугался гуся, когда гостил у бабушки в деревне. Опять коварная мысль о самоубийстве потянула его к перилам моста. Он ужаснулся и отступил шаг назад, плюнул в воду дважды, и прошипел:
- Куда прёшь, дура? Само придёт!
И продолжил унылый путь по ночному городу.
Свернул в неблагопиятный район – хотел нарваться на что-то из ряда вон выходящее. И нарвался - вместо ожидаемого враждебного взора темных подворотен, увидел реальный пожар. Горело здание, сбегались люди. На втором этаже пламя вылетало из открытых кухонных окон. Вместе с ним вылетал истошный детский крик с мольбой о спасении у Бога и людей. Эдуард без промедлений покинул дорогой автомобиль, кинулся в бучу огня, пробрался на второй этаж, подхватил ребёнка в охапку и вынес его во двор. Дитя было в шоке, плакало и постоянно твердило о своём друге кошачьего роду, что остался в буяющем пламени.
- Да сколько вас всех?! - крикнул Эдуард, полез в пекло сызнова, и вынес кошку. Он отдал подпаленное животное девочке, резко выдохнул и почувствовал, что начал приходить в себя. Пожарная команда разматывала рукава, ставила лестницы и разгоняла толпу, словом, занималась своим делом. Со всех сторон неслись возгласы людей о благодарности и обязанности дать показания для награждения героя. До Эдика дошло, что, когда он выносил кошку, за спиной раздался взрыв, и вырвавшееся пламя успело на прощание лизнуть спину его пиджака. Секундами позже – и Эдик, возможно, остался бы с кошкой на пылающей кухне. Мурашки пробежали по спине – ну вот, почти «само пришло».
Мысль о суициде унеслась вдаль и затерялась вовсе. Волнение и восторг переполняли душу. Он даже не разграничивал важности поступка относительно девочки или кошки. Суть было спасение обоих, совершённое по велению сердца, не раздумывая. Эдуард понял, что, в первую очередь, он спас сам себя. Он вышел из пламени другим человеком.
Пожарные просили Эдуарда дать свои координаты и показания, но он, отряхивая испорченный костюм, с улыбкой сказал:
- Нет времени. Дома жена ждёт, – и поймал себя на мысли, что соскучился.
Эдик нёсся по мостовой домой, чтобы поскорее увидеть свою такую «нелюбимую» половинку.

[Valentin]

Один из миллиардов апельсинов.


Апельсин красив. Особенно, его оранжевое пятно лицеприятно на фоне неудачной грязной и слякотной зимы. Подобно лучику, столь ожидаемого по весне, солнца, апельсин отбирает на себя центр зрения. Он бликует и призывает к себе каждого, смотрящего на него. Своим насыщенным ярко-оранжевым цветом он влечёт, притягивает к себе всё внимание. Неоспоримо его живое естество среди натюрморта неживых предметов: на фоне его жгучей красоты зрелище приготовленных яств годится к описанию лишь с едва зримой искоркой жизни. Как апельсин блистателен в ауре всепронизывающего потока жизни – так и искрится! Здесь трудно привести аллегории. Он - великий солист, блистающий в гармонии звуков большого симфонического оркестра. Он - завораживающее северное сияние среди безмолвной бесконечной полярной ночи. Он - многочасовой степенный полёт вольного орла на фоне безбрежного неба.
Апельсин прекрасен.
Его рыхлая кожура естественна. Сколько женщин не хотят быть похожими на апельсин кожей своих бёдер, апельсин всегда спокоен – он и так красив. Ему всё равно, что скажут о его кожуре – он не может быть другим. Пупырышками своего плотного тела он, наоборот, обращает внимание на себя. Чем-то он похож на Луну, испещрённую кратерами за мириады лет вселенского мироздания. Недаром, с Луной связан лай собак, вой волков, таинство процесса лунатизма, непонятая и тёмная мистерия. Луна притягивает к себе внимание. Но апельсин – не Луна, его можно потрогать, испробовать на зуб, взвесить на бытовых весах.
Посмотреть на апельсин поближе, небрежно держа в руке. С одной стороны – погрызен слегка, с другой стороны – подбит. Держится! Оказывается, что апельсиновый целлюлит – суть подушка, защищающая, по-матерински, дырочки-точечки на теле этого организованного существа. Более плотные наслоения кожуры, с грубыми морщинами и рытвинами, сводятся к ещё зелёному хвостику – последнему воспоминанию об апельсиновом дереве. Утоньщение кожуры к дырочке-цветику сглаживает и уносит в забытье память о весьма быстротечном процессе зачатия. Апельсин не помнит своего отца, для него семья состоит лишь в дереве, из которого он черпает жизненную силу.
Дырочки-точечки на кожуре позволяют апельсину общаться с окружающим миром. Эти маленькие персонажи выполняют свою огромную роль. Стражи, стоящие на своих постах, не думающие об общем смысле, являют собой столпы огромной системы. Они даже не представляют, насколько велико их значение. Они – пограничники. Они связывают внешнюю среду, безалаберно существующую, с организованной сущностью внутренней.
Апельсин, даже оторвавшись от апельсинового дерева, есть существо самоорганизованное и самодостаточное. Внутри него, закрытого оранжевой оболочкой извне, происходят процессы, сходные с вселенской организацией. Внутри он - вселенная. Внутри он – эволюция. Внутри он – жизнь. Он – полон сока, питающего косточки-зародыши, способного возродить новую жизнь…
Обычно, на уровне фруктов, полных соком, их жизнь и заканчивается. Их жестоко разрезают, ими нещадно закусывают. Ещё хуже – их запускают в сокодавилку, оставляя для мусорного бака останки внешней прелести. Их пьют, вкушая радость приподнятого тонуса. От них не оставляют никакой памяти, бессознательно присовокупляя их останки к уродливой куче бытового мусора.
Красивый апельсин съели.
А ведь апельсин был полон надежд произвести новую жизнь. Его сок должен был напитать косточки в случае недостатка влаги, и недостающей влаги был полон апельсин. Согласуя себя бессознательно с зовом природы, он был особью, порождающей наследство.
Красивый апельсин был аккуратно сорван, красиво упакован в ящик и отправлен в далёкое путешествие. Какие почести!
И множество детей единой семьи-дерева были с подобными почестями отправлены в странствие с неизвестным окончанием.
Один апельсин на дереве был хилым и подгнившим. Как в первый, так и во второй день сбора урожая его не сорвали, чем чрезвычайно обидели. Он чувствовал себя ущерблённым и ненужным. Братья пачками отправлялись в загранплавание, до него же не было дела никому. Страшилка гадкого вида, незамеченный и ненужный, он захандрил и опал с дерева. Факт того, что апельсин упал в грязь, даже не удивил его. Настолько упавшим было его настроение, что он провалился в сон и начал гнить. Таким образом, его жизнь окончилась бесславно, как ему казалось, в сравнении с удачей его братьев. Он так и не узнал, что братья были съедены или просто переработаны на сок. Он умер, осознавая себя изгоем.
А на следующую весну из останков неказистого апельсина выбился росток, что с годами превратился в здоровое и плодящее апельсиновое дерево.

[Bend3r]

Все читать нехачу, а вот про унитазы классно :wink: :D

[Valentin]

Я рисую.



Я рисую
Стать мужскую.

Я рисую
Стать нагую.

Но рисую
Не любую.

Хоть рисую
Я вслепую,

Я рисую –
Не рискую.

Я рисую!
Я ликую!

……

Я рисую
Степь большую.

Я рисую
Степь глухую.

Я рисую
Грусть тупую.

Я рисую,
Я тоскую,

Я рисую
Степь такую –

Я рисую
Жизнь лихую!

[Valentin]

Поутру.


Выпил раз-другой – хорошо!
Полюбить бы кого ещё!
Погулял, покутил,
Утром глаза открыл –
Ну и ну, кого полюбил!

[Valentin]

Неумолимая истории спираль.



Харкну я бесстыдно на мостовую,
Чтоб зболочь одна на плевке поскользнулась,
Ударилась гопой о камень булыжный,
Роняя внезапно обильный фекалий.

Подняться пыталась под крики насмешек
И в спешке в фекалий бы свой наступила,
Опять поскользнулась, ударилась гопой –
Спиральный истории круг совершила.

[Valentin]

Техно.

www.omega.net Вэт вэт вэт. омега. нэт
www. Три дабл’ю точка – вход в интернет
www.com Дабл’ю дабл’ю дабл’ю.ком
Вирусы страшные нам нипочём.

www, on-line, o.k. Вэт вэт вэт, он лайн, о’кей.
Давай побыстрей по клавишам бей.
При входе в систему, дружок, не сопи:
Server, login & http:// Сервер, лог ин и эйч ти ти пи.

[email protected] Гид собака мэин. ру
E-mail Снова закинул И-мэйл поутру.
http:// Эйч ти ти пи я беру «на ура» –
По «мылу» ответ мне сбросить пора.

[email protected] Сэм собака ком. юа;
www.kwa Дабл’ю дабл’ю дабл’ю. ква;
http://www.cornet Эйч ти ти пи: вэт вэт вэт. корнет;
[email protected] Силли собака амброзия. нэт.

Накал страстей – куда быстрей?
Компьютер пришёл в мир скоростей.
Лишь чукча один знает точный ответ:
Быстрее оленя скорости нет!

[Valentin]

Пока мы это пишем вместе.



И льётся музыка рекой,
И муза бьётся лбом в решётку.
Она придёт вдруг за тобой,
Держа в руках большую плётку.

Придёт, возьмёт тебя за зад,
И, если поцелует в губы,
То это будет маскарад:
Сатиры, дующие трубы,

Паяцы, пляшущие в такт
Руке кормящей. А порою
Пищеварительный мой тракт
Сравним с больною головою.

[Valentin]

О том, какой я хороший поэт.



Погасшие листья обвисших деревьев
Трепещут, боятся холодных объятий
Строгой зимы.
Им есть, что вспомнить, но нечего ждать.
Им, занесённым ветром в далёкое забытье
Всё просто –
Умрёт их клетчатка.
Не будут вечно под снегом лежать.

Мне нравится кладбище автомобильное –
В блаженном покое железо обильное.
Где хриплые души потомков телеги
Стучат клапанами,
Общаясь друг с другом.
Им есть, что вспомнить, но нечего ждать.
Им, по каплям вечности, превращаясь в труху
Всё просто –
Умрёт их прочность.
Груды ржавчины будут лежать.

Им есть, что вспомнить.
Их будут ещё вспоминать:
Путник, упавший в тени манящей,
Шофёр, в вираже тормозами скрипящий…

Но к теме главной склоняюсь опять!
Кто вспомнит того, кто с огромным апломбом
Оставил кучу пустой шелухи,
В громких словах ненужной трухи,
Тот с правом на память, постольку поскольку,
Пусть пишет любые по стилю стихи.

[Valentin]

Сказание о Рыбаке и Рыбке

Как-то раз один заядлый Рыбак поймал какую-то странную Рыбку. Рыбка ему и взмолилась:
- Отпусти меня, старче!
Рыбак долго разглядывал Рыбку, потом сказал:
- Не могу, ибо друзья-рыбаки попросят уловом похвастаться.
На то Рыбка и отвечала:
- Ты отпусти меня, никому ничего не говори, а я исполню три твои желания!
Рыбак ещё раз подумал, и промолвил:
- Дело не в друзьях, а в бабе моей. Коль добычи не принесу, кранты мне от неё – скажет, что шлялся. И посему - быть тебе в ухе при всех твоих стараниях!
Рыбак нес в кульке Рыбку домой, удивлялся тому, что говорит она человеческим голосом, что предлагает поменять всё, вплоть до обмена старой ворчливой бабы на молодую добрую и молчаливую жену, что обещает несметные богатства, счастье и новую жизнь…
- А, скотина! – заорала баба дома, - Где шлялся?
- На рыбалке был - скромно ответил Рыбак, - и вот… принёс…
Баба покрыла Рыбака трёхэтажным матом и спустила Рыбку в унитаз.

[Valentin]

Сказание о расчётливом Дедушке.

В те времена, когда Дедушка ещё был молодым, он уже отличался большой расчётливостью. Все его сверстники гуляли и совершали юношеские ошибки, но Дедушка знал, что ему необходимо обеспечить достойную старость.
Женился он очень рано, и начал плодиться. И достиг он на этом поприще немалых успехов. Тяжело было тянуть свою многодетную узду, но Дедушка только и повторял: «Зато, будет кому поднести в старости стакан воды».
Приболел Дедушка на старости лет. Лёжа на смертном одре, собрав всю свою династию, он начал распределять в наследство свои скудные пожитки. Все окружающие с меркантильным волнением воспринимали его слова.
Но вдруг, от воодушевления Дедушка закашлялся и прохрипел невнятно: «Воды!». Родственники так и опешили – ведь не закончил ещё Дедушка раздел, и прильнули ушами поближе. А Дедушка всё хрипел и не унимался. Тогда родственники попытались бросить жребий, кому идти за водой, но переросло это мероприятие в большой скандал. Отчего и решили отправить за водой самого младшенького правнука, ибо ему весь раздел вовсе непонятен был.
И понял тогда расчётливый Дедушка, что жизнь свою променял на стакан воды.

[Valentin]

Сказка про мужа и ЖЕНУ.


Жили-были муж и ЖЕНА. У всех мужиков были жёны, как жёны, а у этого – ЖЕНА.
У всех жён были наряды, а у этой – НАРЯДЫ. Все жёны вели хозяйство, а эта – ХОЗЯЙСТВО. Другие воспитывали детей, а эта – ДЕТЕЙ. У каждой был свой мир увлечений, а эту окружал МИР УВЛЕЧЕНИЙ.
Однажды тот, который был мужем своей ЖЕНЫ, пришёл домой пораньше, заглянул в шкаф и удивился – там прятался не МУЖИК, а просто мужик.

[Valentin]

Басня о спорящих мужиках.


Как-то раз Лебедев, Раковчик и Щукин – трое мужиков с одного места работы – собрались вместе поспорить о методах повышения производительности труда. Собрались, ну и давай спорить! Так заспорились, что чуть не подрались.
Тогда вспомнили старую басню, где доходчивым языком объяснялась бесполезность спора. Вот и решили решать вопрос силой мысли, то бишь – соображением. Как решили, так и сделали.
И сообразили мужики на троих. Да так насоображались, что спор исчерпался сам собой, и перешли они плавно к обсуждению женщин.
Хотя потом всё равно подрались.

[Valentin]

казка о трёх поросятах.


Жили-были три поросёнка. Жили в одном сарае, родились от одной свиноматки, словом, уродились почти близнецами. Только отличались они между собой различной степенью мудрости.
Первый, что поглупее, почти сразу попал на хозяйский стол. Повод для праздного застолья был, требующий потчевать дорогого гостя молочным поросёночком. Когда хозяин в сарай зашёл, глупый поросёнок глядел на него глазками-бусинками в ожидании чего-то вкусненького, вот и попал под нож.
Другой позволял себе громко и часто хрюкать, чем и накликал на себя пристальное хозяйское внимание. В незадачливое голодное время имелась на столе свинина.
А третий – не выделялся, рос помаленьку, набирал вес и удовлетворялся своей жизненной позицией. И вырос красивейшим хряком. Его даже отводили к соседской свинье. Тут мудрый хряк впервые почувствовал себя авторитетной персоной. А следующее своё путешествие хряк проделал на рынок в виде разделанной свиной туши, чем принёс хозяину финансовое удовлетворение.

[Valentin]

Баллада про семеечку с коленками назад



Давным-давно, в одной стране,
Скажу не наугад,
Жила семеечка себе
С коленками назад.

Не жили – просто мучились,
Смеялись все кругом
Над бедною семеечкой,
Что ходит кувырком.

Сосед раз в гости к ним пришёл,
Поверьте, всё – не ложь!
Он папе резко заявил:
«На лошадь ты похож!»

И папа знал, что отвечать,
Лягнул соседа в бок,
И переехал он бревном
Беднягу поперёк.

Подумал, так и не нашёл,
Что сделать бы ещё.
Сказал: «С коленками назад
Мне падать хорошо».


И все хихикали кругом,
Чесали языки,
И получали вечерком
От папы тумаки.


Но тут приехали волхвы
Весёлою гурьбой.
Назвали бедную семью
Нормальною семьёй.

А про окрестную толпу,
Внезапно, словно град,
Сказали: «Все, до одного,
С коленками – назад!»

Секрет лишь в том и заключён,
Что в той стране народ
Привык ходить уж издавна
Задом – наперёд.

[Valentin]

Баллада о силе красоты.



Одна обезьяна,
Наевшись бананов,
Решила прилечь и вздремнуть.
Но мысль удалая –
Не весть какая,
Никак не давала уснуть.

Причёску пригладив,
В зеркало глядя,
Любуясь своей красотой,
Решила стать, честно,
Сначала – невестой,
А после – и вовсе женой.

…….

А вот – крокодил,
Только брюхо набил,
Подумал уж было о сне.
Увидев мартышку –
Красавицу с книжки,
Скрылся, бедняга, на дне.

И вот обезьяна,
Раскинув мозгами,
Смогла лишь такое сказать:
«Краса, как на диво –
великая сила!
Нельзя перед ней устоять».

[Valentin]

Басня о любви и аппетите.



Бедуин любил бедуинку,
Бабуин любил бабуинку,
Гражданин любил гражданинку,
Господин любил господинку.

Но вдруг

Бедуин полюбил бабуина,
Бабуин полюбил гражданина,
Гражданин полюбил господина,
Господин полюбил бедуина.

И вот

Плачут вместе: и бедуинка,
И бабуинка, и гражданинка,
И господинка – остались без мужа.
Мужей подают на ужин.