Никто из американских пилотов не придал значения одинокому истребителю люфтваффе, который, прячась в облаках, следовал за ними до самого приземления. Через несколько часов фотографии с отснятыми аэродромами лежали на столах у командиров немецких авиаподразделений, которые уже были готовы отомстить американцам.

В дело вмешался бюрократизм советской стороны. В день накануне налета люфтваффе прикрывать самолеты союзников должна была группа Николая Фадеева. Но кто‑то из штаба обнаружил несоответствия в записях о его прежних вылетах. Фадеева отстранили от полетов, не успев назначить ему замену. Сам летчик вспоминает, что в тот вечер командующий полтавской авиабазы с советской стороны генерал Алексей Перминов давал торжественный ужин американцам. Когда разведка сообщила, что крупное соединение немецкой авиации движется к Полтаве, он успокоил союзников: мол, люфтваффе уже давно не залетает так далеко на восток. “Командир нашего полка майор Жукоцкий предложил командиру американской авиагруппы Арчи Олду немедленно перегнать В-17 в Харьков и Днепропетровск,— рассказывал Фадеев.— Однако он отказался, заявив, что его люди устали и к бомбежкам им не привыкать. К тому же их охраняют русские летчики”.

Но в ту ночь ни один советский самолет не поднялся в небо. Ночные истребители стояли не в Полтаве, а в Карловке, с которой после первых взрывов сброшенных бомб оборвалась связь. Немцы сбросили на американские “крепости” более 100 т смертоносного груза и 15 тыс. противопехотных мин-лягушек. В итоге были уничтожены 44 В-17. Взорванные склады с авиабомбами и цистерны с горючим — всего 360 т — превратили аэродром в эпицентр настоящего апокалипсиса.

Американцы укрылись в бомбоубежище еще в начале налета. А советское командование после того, как вражеская авиация ушла, отдало приказ своим солдатам тушить горящие самолеты.

“Это было преступление,— вспоминал механик Юрий Дубровин, служивший в то время на американской авиабазе.— Спасать уже было нечего, а множество ребят пострадали от немецких мин”.

В результате ночного налета люфтваффе погиб всего один американец и 15 получили ранения. Советский гарнизон потерял 37 бойцов, еще 88 получили тяжелые ранения.

Когда американцев спросили, почему во время налета они не спасали хотя бы пулеметы из своих самолетов, те ответили, что у них полно запасных, а жизни пилотов важнее.


ЛЕТАЮЩАЯ КРЕПОСТЬ: Советские военные возле американского бомбардировщика В-17 —
одного из уцелевших после налета немецкой авиации. Полтава, 22 июня 1944 года

На стыке цивилизаций

В Полтаве обе стороны — американцы и советские граждане — узнали друг о друге много нового и неожиданного.

Например, янки познакомились со скрытностью и подозрительностью своих коллег из СССР. “Когда прилетали наши самолеты, русские сразу же окружали их, осматривали и снаружи, и внутри,— вспоминал Говард Кронер, капитан одной из “летающих крепостей”.— Но к своим машинам они не подпускали нас и на 100 м. Хотя смешно: все они были нашего производства и поставлялись по ленд-лизу”.

А в отчетах советской контр*разведки сохранились многочисленные записи о “странном” поведении американцев. “Лейтенант Фрид был задержан на входе в полтавский обком партии,— говорится в одном из отчетов.— Он заявил, что хотел посмотреть, где заседает эта самая коммунистическая партия. В здание его не пустила охрана”.

В журнале записей потерь на Полтавской авиабазе стоит необычная запись: “Ричард Керчнер, рядовой I класса, самоубийство”. Этот американский солдат влюбился в украинскую девушку и хотел на ней жениться. Он сообщил о своих намерениях в советский штаб, но там ответили, что это невозможно. А возлюбленная Керч*нера вообще исчезла. Когда американцы уже покидали Полтаву и Керчнер понял, что не сможет даже увидеть свою избранницу, он застрелился.

Стороны старались произвести друг на друга разное впечатление.

Марвин Боумен, офицер 15‑й армии, рассказывал, насколько его товарищи удивились приказу взять с собой в Полтаву парадную форму класса А. “Очевидно, нам надлежало произвести на русских неизгладимое впечатление своим бравым видом и боевой выучкой. Хотя ВВС были известны скорее нехваткой этих двух качеств”.

Советские политруки проводили регулярные инструктажи своего личного состава. Основное наставление — “избегать тесных контактов”.

Однако на отношения между полами не могли повлиять даже суровые предписания. Сотрудники советской контрразведки Смерш едва успевали отслеживать неуставные связи. Из-под их пера появлялись анекдотические отчеты: “При обходе в доме гражданки Бородай под кроватью был обнаружен американский военнослужащий в пыльном загрязненном состоянии”. После проверки документов пару оставили в покое — к американцам в Полтаве относились тогда со снисхождением.

“В июне месяце нами через командование уволены с работы две вольнонаемные работницы,— сообщает другой отчет,— которые, работая по обслуживанию американцев, установили с последними тесную неслужебную связь”.

И там же: “В тот же период оперативным путем было установлено, что с американцами имеют неслужебные связи инженер метеослужбы Марина Б. и красноармеец Мария В. Нами эта связь прекращена”.

Серьезный же конфликт едва не спровоцировали не “связи”, а восстание в Варшаве. Оно началось по приказу польского эмигрантского правительства из Лондона в августе 1944 года. Планировалось, что с помощью челночных рейсов союзники сбросят восставшим оружие. Однако Сталин воспротивился этому. Польшу, согласно его планам, должны были освобождать исключительно Красная армия и просоветские польские силы. Так и произошло, но уже после того, как немцы разгромили варшавское восстание и разрушили сам город.

После этого к американцам Кремль стал относится с осторожностью. И в октябре 1944‑го Сталин попросил Белый дом убрать авиабазу с советской земли.

Перед отъездом каждый летчик и техник 15‑й воздушной армии США получил от своего руководства специнструкцию. В ней отмечалось: “Они [советские солдаты] убрали все бомбы и мины, сброшенные немцами 21 июня 1944 года и при этом понесли большие жертвы. Бомбы были предназначены для американских самолетов и личного состава. Ни одна другая нация не сделала для нас так много, как сделали для нас русские. Вы должны быть честными и правдивыми в своих высказываниях о России. Критиковать общее по одному индивидууму нельзя. Помни, что своим высказыванием можешь испортить результат многомесячных работ и усилий всего нашего командования”.

С тем “летающие крепости” и покинули Украину.