Литературная страничка флейма (Стихи)

[Викуля]

надежда смирнова. стихи 2001-2008 годов:


мой мир таким наполнен шумом,
что только успевай – держись!
и некогда ещё подумать
о том, что бесконечна жизнь,
её знакомое звучанье, –
над жимолостью шмель жужжит.
как эта музыка печальна…
как счастьем голову кружит!

[Витёк]

юрий твардовский
сорок первый

приказ – к высоте прорываться,
а в ротах не больше взвода.
в атаку идут новобранцы,
призыв сорок первого года…

устали судьбе доверяться,
надежда – удел живых…
в атаку идут новобранцы,
кто вспомнит потом о них…

и нету нужды сомневаться,
что двум не бывать смертям.
в атаку идут новобранцы,
глотнув фронтовых двести грамм…

готовы за небо цепляться,
собой выстилая путь…
в атаку идут новобранцы,
зажмуриваясь от пуль …

священное право бояться
забили ботинками в грязь,
в атаку идут новобранцы,
неистово матерясь…

смогли от земли оторваться,
собой эту землю закрыв…
в атаку идут новобранцы
сквозь рокот зарниц на прорыв…

юрий твардовский
"дано не каждому узнать..."

дано не каждому узнать,
как сердце может ненавидеть.
как попытаться рассказать
о том, что не дано увидеть?…

дано не каждому узнать,
как мы друзей своих теряли,
как это страшно сознавать,
что час назад в тебя стреляли.

дано не каждому узнать,
как пахнет кровь, дымясь на гильзах,
и как пытаешься понять
того, кто на прицел нанизан.

дано не каждому узнать,
как землю чувствуешь ногами,
и как порою наплевать
на то, что дальше будет с нами.

дано не каждому узнать,
где нашей жизни многоточье,
нас не учили умирать,
но мы готовились заочно.

дано не каждому узнать,
как снег становится горячим,
и как не хочешь понимать,
что твой последний шанс утрачен.

дано не каждому узнать,
как доставались нам награды,
и как их горько обмывать,
ломая зависти преграды.

дано не каждому узнать,
как ненавидим мы и любим,
но попытайтесь нас понять –
другими мы уже не будем…


юрий твардовский
"мне часто снится мой последний бой..."

мне часто снится мой последний бой,
пусть на войне не любят это слово…
и тот солдат, что закрывал собой –
он, как тогда, готов погибнуть снова…
упал мальчишка белый, словно снег,
он не кричал, не плакал, не ругался…
он умирает в каждом моем сне,
чтоб в каждом моем сне я жив остался...
я знаю, многих вынесли потом,
я ж сухожилья рвал его цепляя…
и в тот момент я думал, лишь о нем,
в дымящую воронку отползая…
опять мой сон уносит меня в бой,
и всякий раз я так хочу проснуться…
«братишка, все нормально, ты живой...
теперь остался лишь пустяк – вернуться.
а что в крови? – так это ничего...
где только, брат, не пропадала наша?…»
«как звать тебя? – спросил я у него,
и, умирая, прошептал он: «саша»...


юрий твардовский
"я верю в глаз твоих голубь..."

я верю в глаз твоих голубь
и трепет нежного дыханья –
безумных слов не позабудь,
любовь не ищет оправданья...

пусть все досадно, что прошло,
и пусть покажется нелепым…
прости, но видно суждено
мне быть вопросом безответным.

пусть я унижен, зол и рад,
пусть долго длились мои муки,
но и над кровлями преград
не расплетутся наши руки…

и я, оставшийся без сил,
один в толпе непониманья,
тебе покорно посвятил
судьбы безрадостной мечтанья...

как небо, встанешь надо мной,
когда пойду к тебе навстречу,
и, словно неземной покой,
опустишь нежность мне на плечи...

нет! все, что есть, что было – прочь!
в огне и холоде мы оба…
как звезды бархатную ночь, –
нас окропили слезы бога…

а что до жизни, то она
с мечтой моею разминулась.
о счастье вспомнил я, когда
ты мне сквозь слезы улыбнулась...

тебя не в силах упрекнуть –
пройдут и радость, и страданья…
я верю в глаз твоих голубь
и трепет нежного дыханья…

[Витёк]

юрий твардовский
"в страшном танце закружен войной..."

в страшном танце закружен войной,
но свинцовым дождем шумя,
не разлучит нас смерть с тобой,
если помнишь и ждешь меня…
вновь весна в этот мир пришла,
чтоб вернуть нам былые сны.
я молюсь, чтоб уже никогда
ты меня не ждала с войны…


юрий твардовский
"всполох взрыва..."

всполох взрыва…
в глазах потемнело,
словно все
происходит во сне…
и мое
непослушное тело
оседает
тихонько на снег…
руки, ноги –
все будто бы цело,
только что-то
сжимает виски…
если я
до сих пор под прицелом,
нужно в сторону
мне отползти.
ничего,
оклематься недолго,
вроде жив,
может ранен слегка.
а валяться в снегу –
мало толку,
осмотреться бы
надо пока…
голова,
как свинцовая груша,
по рукам
неприятная дрожь…
каждый выстрел
мне давит на уши.
где чужой,
а где свой не поймешь…
может снять
тяжеленную «сферу»,
и затихнет
в башке этот джаз…
черт! придется
мне целиться левым,
затуманился
правый мой глаз…
дальше – как
у володи высоцкого –
будем землю
вращать от себя…
мы почти
овладели высоткою,
на которой
задело меня.
пустяки,
не такое бывает,
скажем честно,
что мне повезло…
сколько здесь
пацанов погибает,
а меня,
видит бог, пронесло…
смех и грех,
как расскажешь кому-то,
сколько было
всего в том бою…
так, ребята,
под малым бамутом
я кантузию
принял свою…

юрий твардовский
"за жизнь и за смерть заплатили сполна..."

за жизнь и за смерть заплатили сполна,
грехи своей кровью смывая,
но в сердце осколком застряла война,
забыть о себе не давая…
не все нас поймут. там своя была жизнь –
ее не оценят медали...
нам главное было - чтоб нас дождались,
и больше так долго не ждали…

юрий твардовский
"я убит..."

я упал… я убит…
почему-то снег кажется теплым,
как перина, которую
в детстве стелила мне мать…
и в глазах, как на снимке
засвеченном – все стало темным...
я упал не красиво,
но я – не хотел умирать...

и с хрипящим дыханием
стон вырвется слабый,
грудь разорвана пулей,
забрызган я кровью своей...
все не так, как я думал,
и как представлялось когда-то...
бесполезные крики
уже бесполезных друзей…

я не помнил о смерти,
хоть видел ее не однажды,
я стрелял в человека,
спасал свое право на жизнь…
я не ранен – убит,
и это не может быть дважды...
боже! ну почему
меня не сберег ты, скажи...

я убит так нелепо
и так удивительно просто...
мне уже все равно,
за кого и за что я погиб.
для меня без ответа
осталось так много вопросов...
знаю – я не последний,
но я был на свете один!…

и в застывший зрачок
окунаясь, снежинка не тает...
для чужих не опасен –
своим я помочь не смогу…
я упал… я убит…
и никто никогда не узнает –
почему же меня
выбрал тот, кто стрелял, почему?…

[Викуля]

очень понравилось, особенно предпоследний пост!
"...ты мне сквозь слезы улыбнулась..." - прям обо мне. знакомых поражает, что я могу плакать и смеяться одновременно.

[Ghost]

А вот стих от меня.......



Я тебя никому не отдам -
Замерзающий плакал котенок,
Умудренный не по годам,
Рыл он снег серебристый под кленом.

Навсегда я останусь с тобой,
Я спасу нас обоих от стужи,
Потому что под этой луной
Мне никто больше в мире не нужен,

Я сейчас закопаю нас в снег,
Там тепло, отогреются лапки,
Мимо быстро прошел человек,
В зимней куртке и пуховой шапке.

А потом все опять расцветет,
Будет солнце сиять над землей,
И никто никогда не поймет,
Что пришлось пережить нам с тобой.

Ты держись, не смотри, что я мал,
Что в кровь изодралися лапки,
Я не выдохся, просто устал,
Ничего, нам помогут боги,

Нет, серьезно, я слышал о них,
Есть такие кошачьи боги.
Даже ветер в долине стих,
Слушал сказ малыша у дороги.

А котенок копал и копал,
Вспоминая о солнечном лете,
Он, безумец, еще не знал,
Что остался один на свете.

Рядом с ним, на седом полотне,
Еще теплое тело лежало,
А из глаз, по мохнатой щеке,
Золотая слезинка бежала.

Эй, малыш, перестань копать,
Все-равно ей уже не поможешь,
Будет лучше тебе поспать,
О нее погреться ты сможешь,

Но безумец не слышит, сопит,
Он не сдастся теперь холодам
И упрямо во мглу твердит,
Я тебя никому не отдам.

Время - за полночь, люди спят,
Находясь в поддельном раю,
У котенка глаза блестят,
Он закончил работу свою,

Тихо, тихо ступая на снег,
Подошел туда, где трупик лежал
И почти как человек,
Он на ушко ей прошептал-

Милая, милая моя, я с тобой,
Я тебя никому не отдам,
Я у клена, под снежной горой,
Нам построил постельку, там,

Он туда перенес ее,
А потом закопался сам,
Колыбельную пел мороз,
Но ее не услышать вам,

Колыбельная эта для тех,
Кто любовью всю жизнь живет,
Забывая о бедах своих,
Только верность в крови несет,

Он, безумец, в холодном снегу,
Он за ближнего душу отдал,
До последнего мига, в бреду,
Он за шею ее обнимал...

[Викуля]

Ghost, сильно! Аж на слезу прошибло.


**
Виктор Махонин
ЖЕЛАНИЕ
Хочу тишиной насладиться,
Как шум городской надоел-
В шалаш я готов поселиться,
Чтоб Рая достигнуть предел.

А рядом чтоб МУЗА витала
И сладостно пела в груди,
Душа, чтоб покоем дышала-
Не знала, что ждет впереди.

И так до последнего мига
В объятиях грез прибывать,-
Чтоб МУЗА вершины достигла
Хотел бы все тайны познать.
07.05.2006.

[Марина36]

Ghost Потрясающе! Не думала, что свои Есенины есть на сайте. Только есенинское - покатились глаза собачьи золотыми звездами в снег - так пробирало...

[Витёк]

Веталь, пацанюра! )))

[Викуля]

Убаюкала ночь, укачала,
Тишиной разлилась по земле,
Небо звездами вновь увенчала,
Серебром разбросав их во мгле.
Убаюкала ночь, укачала...
Ветер сонной листвой ворожит,
Лунный свет на воде у причала
До утра, отражаясь, дрожит.
Убаюкала ночь, укачала
И к рассвету идет не спеша,
Но разбуженной птицей кричала
Бесприютная чья-то душа...
Татьяна Киркоян



Пространство переполнила усталость,
День, отгоравший, на закат идет...
Ему пылать немного уж осталось,
Коль вечер "Колыбельную" поет.
Последний солнца луч в реке утонет,
И потемнеет зеркало воды,
А ночь положит на мои ладони
Холодный свет мерцающей звезды...
Татьяна Киркоян

[Ghost]

запоздалая тень от сомкнутых ресниц
повторила простое движенье
я из стаи людей ухожу в стаю птиц
наплевав на закон притяженья.

сердце в клетке осталось, а дух в облаках,
ближе к силам меня породившим.
мне глаза закрывает родная рука,
отпуская на встречу с всевышним.

я в дорогу с собой не возьму ничего,
только память о людях мне близких.
груз тяжелый, поверьте, лететь не легко,
и теряю я ныне и присно.

и не сдам я в превратной багаж свой,
утаю там, где сердце стучало,
отпрошусь на три дня, чтоб вернуться домой,
и себя проводить до причала.

я в конвейер эпох просочусь, как вода,
и по сломанной временем ленте,
три этапа пройду из себя в никуда,
обходя коридоры столетий.

я сто раз к вам приду, стукну птицей в окно,
тонко пискну котенком у двери.
не гоните его, дайте хлеб с молоком,
пусть он с вами уснет на постели.