История Украины, СССР и другие архивные факты

[Ozzy]

Финская война 1945: Лапландия и принуждение к покорности.

Дважды отбиваясь от красной чумы, Финляндия снова попала в лапы агрессора на условиях тирана Сталина.

Во Второй мировой войне Финляндия не была агрессором, отнюдь, она просто пыталась противостоять советской оккупации и по возможности забрать захваченную СССР свою территорию в Карелии. Однако в начале лета 1944 года, когда поражение Адольфа Гитлера казалось очевидным, финны неожиданно заключили союз с Германией, потому что хотели получить от Рейха оружие для защиты от СССР, который явно показывал что его сферы интересов не останутся на прежних границах, даже в Восточной Европе.

Ситуация в те дни была такой: в конце июня началась решающая битва между советскими захватчиками и финскими войсками, и маршал Леонид Говоров планировал разгромить финскую армию между Выборгом и рекой Кюмийоки. Однако финны, поддерживаемые немецкой авиацией и противотанковым оружием, организовали ожесточенное сопротивление и остановили Красных. Эта тактическая оборонительная победа, известная как Чудо Ихантала, считается ключевой для спасения Финляндии в той войне от красной чумы.

Поэтому 11 июля диктатор Сталин приказал прекратить наступление, и уже скоро передал через Александру Коллонтай, посла СССР в Швеции, сообщение финским властям о готовности к мирным переговорам. Красная армия в это время вела масштабное контрнаступление на Белорусском фронте, поэтому хотела забрать с севера свои дополнительные ресурсы.

В Москве считали, что Финляндия должна сдаться, а комиссия во главе с членом Политбюро ЦК ВКП (б) Климентом Ворошиловым даже разработала специальные условия капитуляции для сателлитов Германии. Речь шла о разоружении армии и гражданской гвардии, а также о передаче экономики под контроль СССР. Интересно, что приглашая финнов на переговоры, Кремль эти условия не озвучил — и о намерениях Сталина финны узнали из архивных документов лишь спустя 50 лет после распада СССР. Но свою позицию советский вождь обсуждал с послом США Уильямом Авереллом Гарриманом.

Вполне понятно, что Финляндия попортила себе имидж на международной арене из-за обязательств перед Германией. Шведские СМИ писали о перевороте Рюти и немецкой диктатуре в Финляндии, а 30 июня глава Госдепа США Корделл Холл вручил финскому представителю ноту, где отмечалось: Финляндия, войдя в военное партнерство с нацистской Германией, игнорировала предупреждение Вашингтона, что сделало невозможным дальнейшее поддержание дипломатических отношений.
Американцы понимали что Финляндия прибегла к помощи Германии что бы не стать очередной оккупационной республикой СССР, но накануне передела Европы с кровавым монстром СССР, который взял на себя право оттянуть войска Германии на восточном направлении, Америка не хотела мелкой Финляндией портить будущие переговоры где вишенкой на торте были совсем другие страны, тем более Финляндии тогда не помогла даже Лига Наций в 1939-м во время Зимней войны, а с нынешним положением Финляндии, страну отдавали на откуп красному монстру.


Начало гельсинской улицы Меритуллинката после трех ночи бомбардировок,
27 февраля 1944 года / Фото: Финансовая защита Forces Photograph Archive / E. Sundström

Американцы устранились от советско-финских переговоров, объяснив, что не находятся в состоянии войны с Финляндией. Похожую позицию заняли и британцы.
«Хотя мы, без сомнения, надеемся, что Финляндии будет оставлена определенная реальная степень по крайней мере культурной и коммерческой независимости и парламентского режима, российское влияние в любом случае будет доминирующим в Финляндии, — писал министр иностранных дел Великобритании Энтони Иден, — и мы не сможем, поскольку это не будет служить никаким важным британским интересам, оспаривать это влияние».
Все это означало, что судьбу Финляндии позволили решать Сталину, который до этого дважды не смог принудить эту страну к капитуляции ни дипломатическим, ни военным путем.

Перемирие вместо капитуляции

Советское правительство отказалось иметь дело с президентом Рюти, который подписывал соглашение с Германией, а также не хотело иметь дело с лидером социал-демократов Вяйньо Таннером. Тогда финны, чтобы не расколоть страну из-за политических убеждений и оставить единство власти, провернули хитрый политический трюк.

28 июля Рюти подал в отставку, а парламентарии единогласно проголосовали за нового президента — Главнокомандующего Силами обороны Финляндии Карла Густава Маннергейма. Он обратился к Коллонтай с просьбой уточнить информацию относительно предложения о переговорах, и 29 августа получил ответ. СССР поставил четкое требование — разрыв союза с Германией и вывод ее войск с территории Финляндии до 15 сентября. В официальном письме не было ни слова о капитуляции, но Кремль поставил ультиматум о крайнем сроке ответа — 2 сентября.
В этот день президент Маннергейм официально объявил о разрыве отношений с Германией, а на следующий день, 3 сентября, отдал приказ о переброске армейских соединений на север. Также президент предложил Сталину начать отвод финских войск за границы 1940 года — с 6 сентября. И обещал, что финны самостоятельно проследят за эвакуацией немецких частей.

[Ozzy]

Бойцы 12-го пехотного полка возле танка Т-34, подбитого немецкой штурмовой пушкой.
Слева – танковый медик Эйно Хейккиля, спереди – держащие свои противотанковые фугасы сержанты
Калле Ниэмеля и Хейно Никуласси. Никуласси погиб на следующий день после того, как было сделано
это фото, 30 июня 1944 года / Фото: Finnish Defence Forces Фотография Archive

В ночь на 4 сентября Маннергейм получил известие, что Сталин принял его предложения. Соглашение о прекращении военных действий должно было вступить в силу утром, и в 7:00 финские войска, согласно договоренности, прекратили огонь. Советские войска продолжали воевать на некоторых участках еще сутки — до 5 сентября.

7 сентября в Москву выехала большая делегация, где были только доверенные люди Маннергейма и ни одного из представителей так называемой «мирной оппозиции», ни Юго Паасикиви — бывшего посла Финляндии, к которому Кремль был довольно лояльным и хотел видеть на переговорах. Ведь именно этот человек четыре года назад уже подписывал мирный договор в Москве.

Финских делегатов заставили ждать начала переговоров в течение целой недели. И когда наконец 14 сентября они начались, уже через час произошел форс-мажор: Антти Гакцель, премьер-министр Финляндии, возглавлявший делегацию, внезапно получил инсульт. Произошло это после того, как ему озвучили новые и неожиданные условия перемирия.

Они были убийственными. СССР требовал предоставить в аренду на 50 лет полуостров Порккала с окрестностями для построения там военной базы. Это означало, что Сталин сможет контролировать не только Финский залив, но и столицу Финляндии, расположенную всего лишь в 17 км от полуострова. Это расстояние, которое легко преодолевают артснаряды, а значит Москва постоянно диктовала бы Хельсинки свои условия, прибегая к угрозам или вооруженному шантажу в любой момент. Кроме того, возвращались границы 1940 года, а Финляндия должна была изгнать немцев, выплатить $300 млн репараций и передать СССР регион Печенга, что позволит россиянам выйти на сухопутную границу с Норвегией, а также иметь доступ к никелю. Также предусматривалось советское вмешательство во внутренние дела Финляндии и контроль за выполнением соглашения.


Глава советской делегации Андрей Жданов подписывает Московское
перемирие между Финляндией и СССР, 19 декабря 1944 года (Фото: DR)

Больного Гакцеля, который так и не оправился от инсульта и умер через 15 месяцев, пришлось заменить: в состав делегации вошел генерал Оскар Энкель, а возглавил переговоры с финской стороны его брат, министр иностранных дел Карл Энкель. Советскую делегацию представлял член Политбюро ЦК ВКП (б) Андрей Жданов. Но все понимали, что фактически речь идет о перемирии Сталина-Маннергейма.

Когда 18 сентября Энкель попросил частной встречи с наркомом иностранных дел Вячеславом Молотовым, тот начал бросать резкие обвинения в адрес «кровавого и преступного» правительства Финляндии и настаивал, чтобы финны должны немедленно подписали соглашение о перемирии, иначе их страна будет оккупирована.
«Это было самое страшное, что я когда-либо пережил», — с такими словами вышел после встречи Энкель.


Командир JR 44 подполковник Ритконен и командир III/JR 44 капитан Пентти осматривают
фронтовую местность в Нитярве на базе «Сиимеса». Арво Пентти справа, кавалер Креста
Маннергейма, 17 сентября 1944 года / Фото: Finnish Wartime Photograph Archive


19 сентября делегация подписала это сокрушительное соглашение, а парламент Финляндии ратифицировал его без голосования. Большинство политиков и обычных людей переживало шок. Министр юстиции Эрнст фон Борн назвал это худшим моментом в жизни нации, а Паасикиви, которого не взяли на переговоры, записал в своем дневнике:
«Ужасные! Ужасные условия! Московский мир 1940 года был во много раз лучше этого. Порккала, контроль, вмешательство в наши внутренние дела и т. д. и т.п…».

Казалось, что в эти дни железное спокойствие сохранял один лишь Маннергейм. Он все взвесил и понимал, что это еще не окончательный мир со Сталиным, а всего лишь перемирие на определенном этапе войны. Требовалось выиграть время — и это удалось. Армия Маннергейма была готова воевать и дальше, а личного авторитета президента оказалось достаточно, чтобы успокоить общество и предотвратить внутренний распад страны.

[Ozzy]

Лапландская война

Разорвав соглашение с Гитлером, Финляндия подверглась еще одному риску и попала в ситуацию, в которой уже побывали Италия и Румыния. После перехода на сторону антигитлеровской коалиции, эти две страны были вынуждены освобождать свои территории от немецких войск собственными силами.
Задача для финнов оказалась сложнее, потому что они оказались между двух огней. По условию Московского перемирия, Финляндия должна была демобилизовать значительную часть своей армии. В дополнение, немцы имели гипотетические шансы захватить власть Хельсинки в заложники. В то же время советы требовали разоружения немецких войск и передачи немецких пленных в СССР.

В Берлине внимательно следили за дипломатическими договоренностями финнов и коммунистов. В ставке Гитлера стремились избежать окружения, как это недавно произошло в Румынии. Немецкие войска получили сигнал от финского правительства о том, что они могут отойти с территории их страны без боя — их никто не будет преследовать. Некоторые части этим воспользовались, однако 15 сентября немцы неожиданно попытались захватить остров Гогланд.


Финские солдаты, одетые в снежное снаряжение, поднимают флаг на границе между
Норвегией, Швецией после завершения Лапландской войны. Последние германские
войска отошли с финской территории к оккупированной Норвегии. На следующий
день генерал Хьялмар Сииласвуо, командующий войсками в Лапландии, сообщил
главнокомандующему Маннергейму, что он выполнил свою миссию,
13:30, 27 апреля 1945 года. / Фото: Military Museum of Finland


Финская армия отбила атаку, и это укрепило ее позиции перед СССР. Сразу же после подписания перемирия, 19 сентября, Гитлер отдал приказ отступить из Эстонии. После выхода Красной армии к южному побережью Балтики оставаться в Финляндии не имело даже тактического смысла.
В начале октября 1944 года Гитлер приказал 20-й горной армии отступить в Норвегию. Отступая, нацисты сжигали деревни и разрушали финскую инфраструктуру. Советские войска не участвовали в Лапландской войне, сосредоточившись на наступлении в Норвегии.

Последние немецкие части покинули территорию Финляндии только 27 апреля 1945 года, оставив за собой опустошенную Лапландию. Они разрушили более трети жилого фонда, а город Рованием превратился в одни руины.
Зато Финляндия избежала как немецкой, так и советской оккупации — в отличие от бывших союзников Германии: Румынии, Болгарии и Венгрии — которые после войны попали под коммунистический контроль. Хотя финны готовились к возможному сопротивлению, Сталин решил, что перемирие и база в Порккали достаточно обеспечивают советские интересы.

В то же время Финляндия стояла перед новыми вызовами. Люди Сталина усиливали влияние, а социально-экономические проблемы обострялись все сильнее. Маннергейм понимал, что теперь борьба за независимость переходит в политическую плоскость и будет продолжаться внутри страны.


Президент Карл Густав Эмиль Маннергейм и министр Эдвин Линкомиес перед зданием
Эдускунты на церемонии инаугурации президента, 6 сентября 1944 года / Фото: Museovirasto

Президент Финляндии готовился к тому, что с Кремлем надо будет подписать новый, теперь уже настоящий и выгодный для его страны мир. И сделать это планировал уже после выборов. Маннергейм осознавал, что Сталин всячески в них будет вмешиваться, чтобы окончательно забрать Финляндию в свою сферу влияния и раз и навсегда решить «финский вопрос».

[Ozzy]

..........................

[Ozzy]

........................

[Ozzy]

................

[Ozzy]

.....................

[Ozzy]

Финляндия до и после советских захватнических войн.

Российский писатель Александр Куприн о своем путешествии в Финляндию около 1902 года вспоминал: «Поезд остановился на станции Антреа, и мы вышли закусить. Длинный стол был уставлен горячими блюдами и холодными закусками. Тут была свежая лососина, жареная форель, холодный ростбиф, какая-то дичь, маленькие, очень вкусные биточки и тому подобное. Все это было очень чисто, аппетитно и нарядно».
Поразил литератора и способ расчета: «Каждый подходил, выбирал, что ему нравилось, сколько ему хотелось, потом подходил к буфету и по собственной доброй воле платил за ужин ровно одну марку (тридцать семь копеек). Никакого надзора, никакого недоверия. Наши русские сердца, так глубоко привыкшие к паспорту, участку, принудительному попечению старшего дворника, ко всеобщему мошенничеству и подозрительности, были совершенно подавлены этой широкой взаимной верой».

Далее Куприн пересказывает разговор двух соседей по вагону, подрядчиков из Калужской губернии, о которых заметил: «плутоватий взгляд, набожность на пятиалтынный, горячий патриотизм и презрение ко всему нерусскому — словом, хорошо знакомое истинно русское лицо».
— Вот дурачье, так дурачье. Ведь этакие болваны, черт их знает! Да ведь я, если подсчитать, на три рубля, на семь гривен съел у них, у подлецов… Эх, сволочь! Мало их бьют, сукиных сыновей! Словом, чухонцы. […]
— А я нарочно стакан кокнул, а потом взял в рыбу и плюнул.
— Так их и надо, сволочей! Распустили анафем! Их надо во как держать!

А через пару лет 16 июня 1904 года за обязательное изучение русского языка в финских школах генерал-губернатор Финляндии Николай Бобриков получил три пули. Первая черкнула шею, вторая попала в один из орденов на мундире чиновника, третья, смертельная, — в живот. Покушение на царского наместника произошло в Хельсинки в стенах Сената — средоточии правительственной и судебной власти финского края.


Эйген Шауман стреляет в Николая Бобрикова,
генерал-губернатора Финляндии / Фото: Itsenäisen Suomen historia

Стрелял 29-летний копиист финансового комитета Эйген Шауман. После трех выстрелов в Бобрикова, он сделал еще два — себе в грудь. Погиб сразу. А генерала врачи еще полсуток тщетно пытались спасти. Национальный герой финнов родился в Харькове в 1875 году в шведско-финской семье полковника Вальдемара Шаумана. А через два года в Чугуеве на свет появилась и сестра Эйгена — Зигрит, которая проживет 101 год. В Украину семья попала по назначению отца. Дети пошли в школу уже в Хельсинки.

Финляндия в то время была в составе Российской империи, хотя имела свои деньги, управление и даже подобие конституции. Их официально утвердил император Александр II — за это его бронзовая фигура в апреле 1894-го поселилась в центре Сенатской площади Хельсинки. А через полгода внук царя-«освободителя» Николай с неохотой сел на русский престол. Империю он отдал на откуп чиновникам, а назначенный наместником в Финляндию Бобриков был ходячим возбудителем болезни «российскости».
Новый генерал-губернатор едва перебравшись в Хельсинки, сразу составил план необходимых мер по устройсьву края. Среди инноваций — переход всего образования, администраций и суда Финляндского княжества на русский язык. И Николай II безоглядно подписал фантазии Бобрикова в виде манифеста.


Обращения финнов к царю Николаю II с требованием (просьбой) отменить "языковой"
манифест 1899 года / Фото: Päiviö Tommila. Suuri adressi. WSOY 1999

В течение 11 суток после оглашения царского распоряжения активисты тайно от российских чиновников собрали 26 томов с просьбами отменить строгие положения манифеста. Их написали 520 тыс. финнов, а это треть тогдашнего взрослого населения. К императору обращения повезли 500 делегатов — ведь Петербург рядом. Но царь не принял никого из них.
После этого Бобриков стал настоящим диктатором чухонцев, как тогда россияне называли финнов. Его возненавидели настолько, что молодежь начала заказывать из-за границы оружие, еще не имея плана, как его использовать. Шауман выписал себе более десятка ружей — мол, для охоты.

Бобрикова готов был убить и 26-летний студент Леннерт Гогенталь. Этот противник руссификации вспоминал, что в детстве за обеденным столом его мать всегда говорила: «Надо прощать своих врагов». И на эти слова отец, священник городка Куортане, как-то произнес: «Мама говорит правильно, но русских следует ненавидеть». Гогенталь свои чувства к угнетателям излил пулями в канцлера юстиции (генпрокурора) Элиэля Сойсалона-Сойнинена. Тот, несмотря на то, что был финном, никак не реагировал на произвол российских наместников, за что и поплатился жизнью — через год после убийства Бобрикова. А спустя еще девять месяцев, в ноябре 1905-го, царь Николай все же отозвал свой манифест.


Межвоенная Финляндия долгое время была поляризованной страной. Это было следствием жестокой гражданской войны 1918 года, в которой финские "белые" под командованием экс-офицера российской имперской армии Карла Маннергейма и с помощью немецкой армии и шведских добровольцев победили "красных" финнов.
Хотя российские большевики имели большое влияние на формирование финской "Красной гвардии", большинство ее участников были этническими финнами, преимущественно рабочими или крестьянами.
В разгар войны в рядах "Красной гвардии" воевали 80 тыс. из 3 млн жителей страны.


Этнический швед, офицер российской имперской армии Маннергейм сыграл ключевую роль
в поражении коммунистов в Финляндии в 1918 году и во время войн с СССР в 1939-1940, 1941-1944 годах


Обе стороны прибегали к массовым расстрелам, но в итоге победители намного превзошли своих врагов по количеству жертв.
После войны пленных "красных" финнов согнали в концлагеря, где более 12 тыс. из них умерли от недоедания и болезней. Более 40 тыс. амнистировали в 1919-1920 годах.
Много лет страна жила воспоминаниями о войне. Правые отказывались считать ее гражданской и называли Освободительной, левые вспоминали о жестокости победителей.


Апрель 1918 года. Финская "Белая гвардия" и немецкие
солдаты ведут бой с "красными" финнами за улицу в Хельсинки

[Ozzy]

В 1929-1932 годах ультраправое "Движение Лапуа" похищало политиков и пыталось массовыми маршами влиять на политику правительства. В 1932 году оно даже попыталось осуществить попытку государственного переворота, планируя марш в Хельсинки вроде итальянского марша на Рим 1922 года, который завершился установлением власти Муссолини.
Но правый президент Пер Свинхувуд, который пользовался авторитетом как глава правительства в период гражданской войны и ранее инициировал арест депутатов-коммунистов, дезорганизовал и подавил путч.


Финские солдаты отправляются на подавление попытки путча, март 1932 года

Так финская демократия, основанная на работе не всегда стабильных коалиционных правительств, выдержала атаку со стороны сторонников фашистов и коммунистов.
В последующие годы поляризация уменьшилась. Этому способствовало интенсивное экономическое развитие (Финляндия была одним из ведущих мировых экспортеров бумаги), рост доходов населения и приход к власти правительства социал-демократов и аграриев в 1937 году.


Подавление в 1932 году попытки путча президентом Пером Свинхувудом
помогло финской демократии окрепнуть


Правительство социал-демократов и аграриев, с одной стороны, удовлетворило ряд социальных требований рабочих, а с другой - развеяло опасения правых, что левоцентристы могут сотрудничать с СССР. Фактически, в Финляндии исполнялся тезис лидера социал-демократов Вяйнё Таннера, высказанный им во время горячего спора с Карлом Маннергеймом, руководителем Совета обороны в 1930-х, об уровне оборонных расходов: "Прежде чем тратить огромные деньги на оборону, нужно создать для людей такой уровень жизни, который они захотят защищать".


как выложить фото в интернет
Финская парламентская демократия, в отличие от стран Балтии, выдержала
испытания 1930-х годов, здесь не было государственных переворотов

Финские коммунисты, которые пытались управлять подпольем с территории СССР, были преимущественно уничтожены во время сталинских чисток.
В 1935 году кампания против "финских националистов" в советской Карелии привела к падению руководителя правительства республики Эдварда Гюллинга, который был начальником штаба финской Красной гвардии в 1918 году, и главы карельских коммунистов Густава Ровио. Обоих расстреляли в 1938 году.
Бывший главнокомандующий финской Красной гвардии Ээро Хаапалайнен был арестован за "троцкизм" и расстрелян в 1938 году.

Руководитель коммунистического правительства Финляндии в 1918 году и лидер финских коммунистов в 1920-1934 годах Куллерво Маннер в 1935 году был отправлен в лагеря, где умер от болезней в 1939 году. Даже Отто Куусинен, которого советское руководство поставило во главе фейковой "Финляндской демократической республики" в начале Зимней войны, всегда имел собранный вещевой мешок на случай задержания. Его сына отправили в лагеря и освободили за день до начала советско-финской войны, а жена годами была в лагерях.

Вследствие сталинских репрессий, по оценкам финских историков, погибли 20 тыс. финнов и карелов, сотни активистов Компартии. Так были подорваны возможности СССР влиять на политическую ситуацию в Финляндии. В то же время аншлюс Австрии, раздел Чехословакии и пакт Молотова-Риббентропа подорвали позиции ультраправой партии "Патриотическое народное движение", которая откровенно симпатизировала Муссолини и частично одобряла политику Гитлера. Многие финны считали завоевание Гитлера и Муссолини уничтожением малых государств, подобных Финляндии.

В отличие от многих других молодых стран, образовавшихся после Первой мировой войны на обломках империй, Финляндия подошла ко Второй мировой войне с прочной политической системой, которая выдержала тяжелые испытания и в которой как ультраправые, так и ультралевые политики были на обочине.


Суд в Ленинграде над обвиняемыми в шпионаже для Финляндии,
сталинская эпоха концлагерей ГУЛАГ и истребления людей


Вследствие сталинских репрессий, по оценкам финских историков, погибли 20 тыс. финнов и карелов, сотни активистов Компартии. Так были подорваны возможности СССР влиять на политическую ситуацию в Финляндии. В то же время аншлюс Австрии, раздел Чехословакии и пакт Молотова-Риббентропа подорвали позиции ультраправой партии "Патриотическое народное движение", которая откровенно симпатизировала Муссолини и частично одобряла политику Гитлера. Многие финны считали завоевание Гитлера и Муссолини уничтожением малых государств, подобных Финляндии.

В отличие от многих других молодых стран, образовавшихся после Первой мировой войны на обломках империй, Финляндия подошла ко Второй мировой войне с прочной политической системой, которая выдержала тяжелые испытания и в которой как ультраправые, так и ультралевые политики были на обочине.

[Ozzy]

Потом были еще более неспокойные годы в отношениях с тоталитарным соседом. Финны добились полной независимости. Затем восточный сосед двумя войнами отгрыз у них почти всю Карелию с важным городом Виипури (ставшим россиянским Выборгом), репарациями и другими унизительными уступками в пользу агрессора. Дважды полиция Хельсинки спасала памятник Александру II от возмущенной толпы, не желавшей русского царя в центре столицы, — стоит он там до сих пор, т.к. в меньшей степени имеет отношение к красным террористам, пришедшим к власти в 1917-м и уничтоживших миллионы людей, в т.ч. и финнов. А после Второй мировой финские политикам пришлось "поклясться" Москве в нейтральном статусе.

9 апреля 1948 года президент Юхо Паасикиви по радио сообщил народу Финляндии о сути нейтралитета с Советами: «И будем надеяться, что наша страна и наша территория в будущем будут убережены от нападения любых врагов Советского Союза. […] Тогда военные положения договора не будут выполняться, и это было бы лучшим результатом».

Лидер финнов говорил о подписанном за три дня до этого в Москве 10-летнем договоре с СССР. Согласно ему, Финляндия обязывалась защищать свою независимость в случае агрессии со стороны Германии или одного из ее союзников. Если такое нападение произойдет, враг вскоре мог оказаться уже на советской границе, и стороны договора должны были начать консультации.

Эзопов язык этого документа следовало понимать так: уже известно, что через год США, Великобритания и Франция создадут НАТО, западные немцы зоны оккупации этих стран провозгласят ФРГ с правительством в Бонне. И Хельсинки гарантировал Москве держаться подальше от этого безобразия, иначе Кремль пойдет на «консультации» с финнами, то есть сохранит их нейтралитет танками.
Для большей убедительности своих намерений Москва обустроила на полуострове Порккала — в 30 км к западу от Хельсинки — военную базу. На ее территории стояла мощная, еще финская артиллерия, которая теперь повернула свои дула в сторону столицы. К тому же акватория базы площадью в 1 тыс. км2 принимала подлодки.


КАК ОДНА ДУША: Финский президент Юхо Паасикиви (слева) и председатель Верховного
совета СССР Клим Ворошилов после подписания соглашения о ликвидации советской базы
на Порккале, 18 сентября 1955 года / Фото: EastNews

После церемонии заключения договора понеслись кулуарные байки, мол, Иосиф Сталин на банкете спросил, что думают финны о сделке. «Это не договор, это диктат Паасикиви», — ответил один из представителей Хельсинки Урхо Кекконен, тогда еще вицеспикер парламента. «Вот и я так считаю, а мои товарищи почему-то не верят», — поддержал Сталин шутку финна.
Когда же хозяин Кремля поинтересовался мнением Кекконена о грузинском вине, которое подавали на фуршете, тот сказал: «О серьезных вещах нельзя делать поспешных заявлений».

Именно этому финскому лидеру придется держаться советского берега дольше всех, умело играя с Кремлем, не теряя уважения своего народа и даже политических оппонентов. С 1956 года Кекконен выиграет четыре президентские кампании подряд и будет возглавлять Финляндию четверть века.
Фoрмально СССР арендовал Порркалу на 50 лет. Однако в сентябре 1955-го новое руководство Кремля, строя образ миротворца, начало выводить войска из-под Хельсинки. Позже Никита Хрущев объяснял: «Я считал, что не самый лучший способ завоевать доверие финского народа — держать у них под горлом нож в виде военной базы».
В обмен на Порккалу президент Паасикиви продлил Московский договор еще на 20 лет.

Кекконен возглавлял тогда финское правительство — он согласовывал все технические детали выхода россиян и поэтому воспринимался в народе избавителем. Тогда же началась гонка за пост президента, и «хитрый Урхо», как писала о нем пресса, очевидно лидировал.
Накануне выборов — 5 января 1956-го — газета Maakansa подала шарж на Кекконена: тот перебирал струны кантеле (народный инструмент), а в стишке под рисунком отмечалось: вернул Порккалу, то, может, следом — и прекрасную Карелию.


СИМВОЛ ВЕРЫ: Дружеский шарж на премьера Урхо Кекконена в газете Maakansa, январь 1956 года

Речь шла о Карело-Финской ССР — 16-й республике Советского Союза с центром в Петрозаводске. Значительные куски к ней Москва нарезала от соседей, начав с ними две войны. Когда в первой, зимой 1939−1940 годов, финны отчаянно защищали свое, Кекконен как раз покинул пост министра внутренних дел, и как лидер партии Аграрный союз призвал соотечественников сражаться до конца. В молодости он вообще был близок к крайнему националистическому движению Братья ненависти.

Но в 1950-х Кекконен убеждал своих сторонников: пересматривать границу с Союзом не время. А над показными патриотами политик даже смеялся. Когда финские военные зашли на освободившуюся Порккалу, и командующий флотом выбежал на берег, Кекконен сказал: «Он, наверное, думает, что русские, отходя, забрали с собой и Финский залив». И не было газеты, которая не процитировала бы эту шутку, за месяц до инаугурации «хитрого Урхо».