Многие нынче конечно понимают, что пропаганда и реальная история - противоположные вещи для наших стран. Большинство людей по-прежнему живут в Совке, который делал из людей покорных исполнителей и даже рьяных борцов с "имперализмом", которым сейчас пугают по-прежнему в тоталитарных странах, только под иными формулировками.
Конечно мы гордимся подвигами наших дедушек и бабушек, воевавших во Второй мировой войне. И конечно мы кое-что правдивое знаем из их рассказов, а не тех учебников, которыми кормили нас со школьной скамьи ради оценок в табеле.
Не было 28-ми панфиловцев, как не было и других будоражащих воображение геройских подвигов.
Были загран отряды, длительные отступления, пронизывающий воздух голод страх и смерть, болезни, измождённость, 1 винтовка на четверых, холод, усталость, по пояс грязевые окопы, фикалии, живое мясо и стоны раненых. Это именно та война, о которой наши деды старались не говорить, не травмировать нашу психику. Неоднозначный период в истории СССР, когда с одной стороны - страх репрессий и лагерей, а с другой стороны, вот он - оккупант, с которым совсем недавно братались в Польше и делились опытом как уничтожать целые народы в лагерях.
От которого нужно защищать Родину.
Но многие уже не видят разницы между реальным праздником скорби и примирения как во всём мире и нынешним праздником 9 Мая - именно в том формате, в котором он устраивается: в виде праздника, шоу. Цирка если хотите: с пилотками, шарами и ленточками, с разливайками и блинами.
Это всегда был семейным праздником, без пафоса, без ликующих пьяных "Ура!" в наше современное время прямо на улицах. Без поздравлений друг-друга и нынешнего поколения с Победой, как-будто это мы воевали в те времена! Это лишний повод съездить на поминальные дни на могилки своим старикам, прибраться.
Ведь живых ветеранов почти-то и не осталось. Кто в 1945-м выпускался экстерном из училища, было 18. Сейчас им 91 должно быть минимум.
Но это не повод бухать сколько угодно, и где угодно, потому что праздник позволяет! Зачем прятаться за такую дату в календаре, что бы оттопыриться?
Может люди уже не понимают где реальность, а где непросыхаемая демонстрация, которая подхватывает в любой день советского человека чуть-ли не с пелёнок с 1917-го по ныне?

Да-да! Многие превращаются в шариковых и шмондеров.
Именно определённый вид зомбирования и пропаганды пробуждает в людях причастность к всеобщему делу: борьбе с теми, кто думает иначе. Когда государству нечего дать своим избирателям, оно даёт праздник! Именно так начинала работать пропаганда любых диктатур: сплотить под всеобщей идеей, и карать инакомыслие, направлять толпу туда, где это выгодно режиму. Сейчас Россия использует те же методы СССР и фашистской Германии, что бы воспитать воинствующую расу, которая будет грызть глотки "бЕндеровцам", "фашистам". Именно ту расу, которая уже использует гибридные войны, анексирующие войны и сбрасывает бомбы в Иране. Может вспомним Мариуполь, который бомбили российские артиллеристы с территории ДНР?
Вот когда "праздник" становится бедой, "со слезами на глазах", тяжёлым воспоминанием от тех ужасах войны, которые перенесли наши старики во Второй мировой, и наше современное поколение от такого "соседа-людоеда".


Им при виде пушек с танками становится плохо

Анастасия Миронова о том, как проводит 9 Мая пережившая оккупацию деревня
Коменты к статье ГазетыРУ можно прочитать здесь:

Раньше я жила в Сибири, отмечала 9 Мая и в молодости даже ходила смотреть на военные парады, поздравлять ветеранов. Мы дарили им цветы, пирожки, воздушные шарики и, почему-то, стопку водки. Смысл и значение этого праздника, Дня Победы, для меня всерьез изменился, когда я переехала сначала в Петербург, а затем — в места, побывавшие в оккупации. Я поняла, что там, в Сибири, где прошли мое детство и молодость, отношение к этой дате чрезмерно торжественное, напыщенное и какое-то пустое. Там моей бабушке, которая в войну ребенком работала в Тюмени на фабрике, к Дню Победы дарили от администрации подарки. В последний год ее жизни принесли большой стилизованный вещмешок, наполненный какими-то продуктами: вроде намека на сухой паек. Не сказать, чтобы ей было весело, но никаких особенных воспоминаний такой подарок не вызвал. А еще в Тюмени все время к праздникам дарили ветеранам открытки в форме треугольничков — якобы в напоминание о полевой почте.

Но только переехав сюда, пожив среди этих людей, я поняла, почему они не любят ходить на парады.

На западе страны все иначе. Треугольники в качестве поздравительных открыток я встречала только один раз. Никаких вещмешков и сухого пайка ветеранам не дарят. И попытки развлечь толпу «дегустацией» блокадного хлеба вызвали волну осуждения. И еще я заметила, что в Тюмени на парад 9 Мая всегда выходило больше ветеранов, чем в Петербурге, хотя город меньше в 10 раз, да и соприкоснувшихся с войной здесь, в Петербурге, гораздо больше.

Просто здесь войну помнят лучше! Для тех, кто не попал под бои или в оккупацию, война осталась в памяти чем-то остраненным. Какой-то большой, тяжелой, но не вполне личной трагедией. У меня дед, например, прошел всю войну, а также Финскую кампанию и краткосрочную войну на Дальнем Востоке. Но я его никогда не встречала, он умер задолго до моего рождения и никаких рассказов о войне не оставил — не любил рассказывать.

А здесь — все совсем по-другому. Дед моего мужа пропал без вести в Советско-финскую войну. Мы едем на машине в Карелию и видим конкретные болота, где он пропал. Другой дед работал на Дороге жизни — вот она дорога, вот мемориал, вот здесь ездил дед. Все понятно.

Блокадники ходят по Ленинграду и помнят: здесь они спасались от бомбежек, здесь отоваривали карточки, а здесь у кого-то грабители забрали последний хлеб. Война становится вещной, ощутимой.

И такую войну, настоящую, свою, а не из телевизора, никто особенно не вспоминает. Конечно, и в Петербурге, и в Ленинградской области люди отмечают День Победы и ходят на парад. Но делают это в основном молодые или приезжие. В ветеранских колоннах ветераны год от года почему-то идут все моложе. Много ветеранов, блокадников, узников нацизма на парады не ходят и даже поздравлений не принимают. Есть семьи, где тема войны табуирована и 9 Мая дети с внуками и правнуками не едут с цветами к прошедшему фронт дедушке и побывавшей в концлагере бабушке. Просто потому, что тяжелые воспоминания могут убить 90-летних дедушку и бабушку — они не перенесут.

В нашей деревне, где я живу, осталось немного людей, которые застали войну. Хотя деревня, как и вся округа, была в немецкой оккупации. Немцы пришли сюда тихо, спокойно, как к себе домой. И также спокойно ушли — оба раза фронт проходил стороной.

Когда они появились в здешних местах, то почти сразу угнали в трудовые лагеря и на работы в Германию почти всех, кто мог держать в руках лопату: это подростки, женщины, часть поселковой и колхозной администрации, избежавшая фронта. В окрестных деревнях и селах остались только женщины с младенцами, старики и необходимые немцам для обеспечения жизни рабочие.

Разобравшись с трудовыми ресурсами, оккупанты пошли зачищать евреев и цыган. Здесь евреев не было: несколько человек из числа немецких евреев в 30-е приехали из Германии модернизировать царский завод, но, видимо, еще до прихода нацистов пали жертвой сталинского террора.

Из поселка по соседству увели несколько цыганских семей, 72 человека, включая младенцев, и расстреляли у мызы Васильковичи — это известное в Луге место казней и пыток. Наша деревня находилась на пути колонны. Предание гласит, что кто-то увидел, как ведут цыган, закричал — в отместку немцы деревню сожгли, остался лишь один дом.

В Васильковичах базировался карательный отряд, в котором под руководством немцев работали местные жители. Расстреляли не менее полусотни человек. Больше двух лет там пытали, убивали: партизан, их связных, коммунистов, сочувствующих. В Васильковичи попал отряд школьниц из нашего поселка — несколько девочек под руководством пионервожатой помогали партизанам. Когда пришли немцы, пионервожатую оставили здесь для формирования отряда связных из числа пионерок. Почему вожатую, почему именно пионерок, непонятно, но сложилась и у нас своя молодая гвардия. Всех расстреляли. На местном форуме краеведов-любителей я встречала людей с фамилиями, как у этих девочек. А в поселке есть улица, названная в честь одной из молодогвардеек. До сих пор живут здесь их родственники. А пытали и расстреливали их свои же.

Одного из палачей нашли уже в 1960-х — он был отсюда же. Вместе бегали до войны, играли. Мать палача в 1944-м году, когда немцы ушли из наших мест, бежала — жить с матерями запытанных ее сыном девочек не могла. И таких историй в наших краях — тьма.

Рядом с Васильковичами, если верить народным апокрифам, немцы открыли на базе госпиталя пункт сбора крови для солдат Вермахта. Кровь собирали у детей. Не так далеко от нас есть поселок Вырица, в котором в войну был детский концлагерь и такой же пункт сбора крови для солдат. Детей там хорошо кормили, матери, измученные голодом и работой, поначалу даже специально пристраивали туда малышей. Пока не поняли, зачем там их откармливают.

Сегодня некоторым из этих детей нет и восьмидесяти — они хорошо помнят своих, лужских или вырицких, докторов менгеле. И я не слышала, чтобы эти дети ходили на праздничные торжества. Это не значит, конечно, что ходить нельзя. Просто конкретно эти люди, которых в трехлетнем возрасте привязывали к кушетке и из которых насильно выкачивали кровь, 9 Мая сидят дома.