Идеальная мама (часть 1)
Растёт животик, и вы всё явственнее осознаёте своё новое положение: вы - будущая мама. А какой мамой вы будете? Конечно, самой лучшей мамой на свете! Любовью, нежностью и вниманием – вы окутаете малыша. Вы теперь будете жить для него. И постараетесь стать идеальной мамой.
И вот такая идеальная мама пришла ко мне в гости. Да, да, живая идеальная мама. Знакомьтесь - Оля, 35 лет, её сыну 2,5 года. Оля и Дима два абсолютно счастливых существа. Оля счастлива оттого, что у неё есть сын, Дима счастлив, что у него «такая» мама, мама, которая всегда рядом, мама, которая смотрит только на него, дышит и живёт только им.
У Димы свой распорядок дня. Просыпается он поздно, но и ложится в 12 часов ночи. При таком режиме Дима спит крепко и чувствует себя хорошо. Вот и пришла Оля с Димой к нам в гости в восемь часов вечера. Днём Дима выспался, до ночного сна ему ещё далеко. Он весел и энергичен. А мои дети устали за день и скоро им в кровать.
В подарок Оля принесла деревянного бычка на дощечке. Помните: «Идёт бычок качается, вздыхая на ходу…» Детям игрушка понравилась. Они десятки раз запускали бычка. Бычок шёл медленно, раскачиваясь из стороны в сторону и в конце доски - падал. Моя полуторагодовалая дочка пыталась сама поставить бычка на дощечку и раскачать. Бычок падал. Дима девочке помогал, у него же есть точно такой же бычок, и он знает, как с ним обращаться. Моя дочка злилась – она хотела сама, а Дима не понимал, почему ему не дают показать, как хорошо он умеет выставлять бычка на дощечку. Оля рассказала нам, где купила игрушку и почему именно эту. Во – первых, натуральное дерево, а во – вторых - играя с бычком есть повод выучить стихотворение. Игра озвучивается. А если перевернуть дощечку, то получится кроватка для бычка. Димин бычок любит спать на подоконнике. У него даже есть своё одеяльце. Оля показала, как они укладывают бычка спать, какую колыбельную поют, как в такт при этом раскачиваются. Мы играли с бычком до тех пор, пока дети не охладели к игрушке. Потом Оля поведала о новых курсах, на которые она ходит. Эти курсы от Вальдорфского садика. Там учат шить тряпичные куклы. До этого Оля больше года возила Диму на занятия в противоположный конец Москвы. Там детей обучали всему тому, что они в состоянии усвоить в свои полтора года. Основной удар был сделан на интеллектуальное развитие малыша. Потом Оля спохватилась, интеллект интеллектом, а эмоциональное развитие, образное мышление, мир чувств, мир цвета? Курсы перестали удовлетворять Олины запросы и вот Вальдорфские курсы. Там обучают шить куклы, как обращаться с куклой, что и как при этом говорить малышу. Оля объясняла, преимущества кукол, сделанных своими руками. Малыш видит, как мама делает куклу – из кусочка ткани рождается живое существо, которое имеет ручки, ножки, может ходить и разговаривать маминым голосом. Эта кукла всегда рядом с ребёнком и за столом, и в кроватке, и в гостях. Кукла дарит ребёнку спокойствие, дарит ощущение дома. Мама заботится о ребёнке, а малыш о своей кукле, имитируя мамино поведение.
У матерчатой куклы нет лица. Ребёнок должен сам вообразить, какое выражение может быть у куклы, когда она грустит или плачет.
Я почувствовала неловкость за кукол, которыми играет моя дочка. У них всё в порядке, ручки - ножки на месте. А радостное выражение лица присутствует всегда. Ну, где разгуляться фантазии? На тряпичную куклу, сделанную Олей, моя малышка не обратила внимания. Тряпочка, перетянутая ниткой, что здесь может быть интересного? А благоговейного отношения к кукле, сделанной своими руками, то о чём так упоённо рассказывала Оля, дочка не почувствовала. Она видела тряпочку и не более.
Пришло время Диме ужинать. Еду, Оля принесла из дома. К питанию, как и ко всему прочему, что было связано с Димой, у неё было своё благоговейное отношение.
До полутора лет Оля кормила Диму грудью, подкармливая кашами на воде и овощами. Коровье молоко ребёнок ни разу не пробовал. В какой то период Оля давала Диме мясо. Сейчас мясо было исключено из рациона. Из молочных блюд Дима ел глазированные сырки, масло и сыр. Наблюдая Олю и других мам, которые кормили детей грудью после года, у меня сложилось впечатление, что малышу не так нужно материнское молоко, как ощущение, что мама рядом, мама в его распоряжении. В непривычной обстановке или когда внимание мамы переключалось на другой объект, Дима начинал требовать своё законное - мамину грудь. Держа мамин сосок во рту, Дима стрелял глазками, изучая непривычную обстановку или нового человека.
Дима кушал, а я ждала своей очереди. У меня на ужин было картофельное пюре на молоке и салат. Я не хотела соблазнять Диму новой для него пищей, он наверняка, захотел бы её попробовать, что не обрадовало бы маму.
Малыш не торопился. Он жил в своём неспешном ритме. Ужин длился минут сорок. Потом примерно столько же времени ушло на то, чтобы попить компот. Дима набирал в чайную ложечку компот с ягодками и шёл в комнату угощать маму.
-Ты угощаешь меня компотом! – говорила Оля с восхищением и благодарностью, - Спасибо. О! Тут три ягодки! «Да», - соглашался малыш.
-А принеси мне две ягодки, - просила мама. Дима неспешно уходил на кухню, считать ягоды и переливать из кружки в кружку компот. Дети играли, а Дима приходил то с ложечкой, то с кружкой, иногда ягодки он приносил в ладошке. Красная липкая дорожка по ковру и вдоль коридора указывала путь на кухню.
Потом я быстренько покормила своих детишек, пока Оля отвлекала Диму и, наконец, мы, взрослые, сели пить чай с тортом. Но неспешного чаепития с задушевными разговорами не получилось. Всё внимание было переключено на проём кухонной двери, не покажется ли Дима. Как только мы догадывались о его приближении, мы должны были торт, печенье и конфеты убрать. Сама Оля обожала всё мучное: вафельки, печенюшки, пряники, но ребёнку это не давала, заботясь о его зубах. Если Дима видел сладкое, он, конечно, брал со стола. Но Оля старалась, чтобы мучное ему не попадалось. Мой муж, честно говоря, был огорчён. Он специально для Оли купил торт, а тут получается, чуть ли не виноват. Прячь то, чем хотел другого порадовать.
Но Дима всё же отследил, чем взрослые балуются на кухне. Пришлось делиться. Дима слопал на глазах опечаленной мамы огромный кусок торта. Особенно налегая на жёлтые розочки, выковыривая орешки и кусочки безе. Торт поедался неспешно и с таким упоением! Глаза мамы грустнели. «Это же шлаки», - сказала Оля себе под нос. Боже, но с каким наслаждением, с каким чмоканием поедались эти сладко – приторные шлаки! Дима, зажмуриваясь, старательно жевал, орудуя с начала ложечкой, а потом просто ковыряя пальчиком в куске торта.
Мама приговаривала: «Надо было отрезать по кусочку, а остальное убрать в холодильник. А мы…» «Раз в полгода, наверное, можно?» - успокаивала я. «Нет, нет. Завтра начнутся сопли и пойдут прыщи», - заверяла меня Оля. Я чувствовала себя неловко за завтрашние прыщики. А муж, виноватый в покупке торта, ушёл в комнату, лёг на диван и загородился газетой. Мои дети подбегали к столу, что - то надкусывали и убегали играть, удивляясь, сколько же времени можно проводить за столом.
Крошки, оставшиеся на тарелке, Дима отнёс нашей собаке. Слизав крошки, пёс голодными глазами посмотрел на Диму. «Мама, можно я собаке дам тортика?» - попросил мальчик. Оля вопрошающе посмотрела на меня. И тут я разразилась шквалом слов, где через слово было «нельзя». Нельзя собаку кормить тортом. Собаку мы кормим специальной пищей. Нельзя на собаку садиться верхом, дёргать за уши и играть с собакой тоже нельзя. Наша любимая собака даже на моё удивление превратилась в сплошное «нельзя». Дима, огорошенный мешком запретов, смотрел на маму. И я поняла, что он не знает значение слова «нельзя». Возможно, это слово Оля не использует в общении с сыном.
Я же преднамеренно осыпала градом «нельзя», чтобы ребёнок прочувствовал серьёзность ситуации. Большая взрослая собака и незнакомый ей ребёнок, который вторгается на её территорию – ситуация не предсказуемая. Собака зарычит, а малышу этого уже достаточно, чтобы появился стойкий страх перед животными.
На мои слова Дима не реагировал, он воспринимал только речь мамы. Я для него не была значимой фигурой, так зачем же меня слушать? Зачем, если мама всегда рядом?
«Собачка болеет - у неё болит животик. Поэтому она не хочет кушать и играть», - подвела итог моим словам Оля. «Пойдём, Дима, посмотрим, что там построено из подушек?» А в комнате была сооружена горка. Дети взбирались и скатывались с горки. Дима включился в игру.
- Мама, смотри! – и прыжок вверх.
- Мама, смотри! – и кувырок на пол, - кричал Дима. В глазах мамы читалось восхищение и поддержка: «Молодец, сынок! Отлично получается!»
Я не знаю, что важнее было для Димы, само действие или одобрение мамы. Прыгнув, малыш тут же поворачивался к маме. Видела ли она его прыжок. Мои дети, не обращали внимания, на кувырки – прыжки Димы, они были заняты другой игрой, а ему так хотелось быть в центре внимания, он так привык к этому!
Мне казалось, что дети будут прыгать всю ночь, настолько они были неистощимы в движении. Я мыла посуду и прислушивалась к словам Оли. Прими, Оля, моё восхищение. Ни одной неверной или фальшивой интонации, ни одного напрасно сказанного слова! Речь спокойна, радостна, ни усталости, ни раздражения. Оля находилась в том состоянии, о котором говорят «здесь и сейчас», она наслаждалась моментом.
А что испытывала я? Грусть. Грусть, которая бродила во мне много месяцев, исчезая и снова появляясь. Грусть была связана с Олей. Оля была до рождения ребёнка моей самой близкой подругой. Бывает любовь от Бога, а у меня была подруга от Бога. Оля только начинала фразу, а я уже кивала, понимая, что она хотела сказать. Мы жили синхронно, не умея, обходиться друг без друга. Общие интересы, но противоположность характеров делали нас безумно интересными друг для друга.
Ответить с цитированием
Сообщение от KAREL-VW
, но тебе НЕ СВЕТИТ 
. Медицинского образования нет, а позитивный опыт есть.
